Схрон. Глава 65
Олень захрипел, забился в судороге и упал на передние колени, уткнувшись носом в снег. Упряжка, естественно, встала. Мы с Валерой подошли, тяжело дыша. Второй олень не в лучшем состоянии, из пасти пена, вот-вот отбросит копыта. Вроде, никого нет. Ночную дорогу обступил молчаливый заснеженный лес.
– Дай им еще семечек, Саня, – сказал друг, протирая стеклышки запотевших очков. – И мне тоже бы не помешали.
– Нету больше… – Пересохший язык с трудом ворочается во рту. – Мы же последние схавали два часа назад, забыл?
– Как же так?! – топнул ногой Валера. – Я не смогу дальше бежать! Сил нет вообще. Бросьте меня здесь, пристрелите!
– Бежать не придется, оленям хана. Выгружаемся и пешком пойдем.
– Чего? Тащить все на себе пятьдесят километров?
– Конечно, а ты как думал?
– Н-да… Вепрь я точно не брошу!
– Лена, ты как? – спросил я. – Не замерзла.
– Нет, очень теплая шуба. Спасибо, Саша.
От ее слов у меня даже усталость прошла.
– Ну чего, хлопцы, давайте подымим, коли остановка! – Егорыч выпрыгнул из саней, энергично разминая конечности. – Ух, шото озяб дед, аж до костей. Стужа лютая, идрить-растудыть!
– Какой подымим, старый, – простонал Валера. – Я щас свои легкие выблюю…
– Как же ты жалок, Валера, – я покачал головой. – А еще выживальщик… давай, Егорыч, свой табак. Где достал, кстати?
– Так это ж Леночка твоя умница-красавица не забыла про деда. Импортный какой-то, не то што мой самосад.
Едва старый подошел, меня накрыло спиртовым выхлопом.
– Блин, ты еще и накатить успел? – изумился я.
– Так говорю ж, уважила Ленка деда-то!
Узловатые пальцы Егорыча быстро скрутили две здоровенные самокрутки. Я с наслаждением втянул крепкий дым, отдающий вишней. Ништяк. В голове сразу прояснилось.
– Что с рогатыми делать, старче? Смогут идти хотя бы?
– А я шо тебе, оленевод, аль ветеринар? – дед, выпустив облако дыма, смачно схаркнул.
– Ну, ты ж лесник. Я думал, разбираешься в животных.
– Да што тута разбиратьси-та? В Войну, ежели конь идтить не могет – ствол в ухо и поминай, как звали! А мясцо в котелок солдатский.
Точняк. Мне понравилась эта идея. Вытащив из-за пояса револьвер, направился к оленям. Взвел тугой курок. Жаль, конечно, все мясо не утащить.
– Саша, нет! – воскликнула Лена, бросаясь ко мне. – Как ты можешь?!
– А что, котлет потом нажаришь!
– Я не дам убивать беззащитных животных.
– А куда их девать? Все равно сдохнут. Или волки задерут.
– Ну, пожалуйста! – взмолилась она. – Я им даже имена придумала. Худого я назвала в честь Валеры, а этого пухленького с короткими рожками в честь тебя – Сашей.
– По-твоему, я пухленький? – начал закипать я. – Потрогай мои банки, потрогай мой рельефный пресс!
– Саша, ну хватит, успокойся. И куртку застегни, а то простынешь.
– Отойди в сторону, Лена. Сейчас жестокие суровые времена, не до соплей!
– Такс! Стоп! – вмешался Валера. – У меня появилась идея!
– Да неужели, – хмыкнул я.
– Я же айтишник, у меня развитый мозг, – похвастал он. – А что если нам воспользоваться этим?
Валера отогнул ворот куртки и показал нам. Я чуть не сел в сугроб, расхохотавшись.
– Ой, что это за пакость? – скривила носик Лена.
Каким-то образом Валера успел под шумок умыкнуть галлюциногенную жабу! Та, высунув мордаху, с тревогой поглядывала на нас. Я уважительно похлопал друга по плечу. Хм, молодец, хоть какая-то польза от него. Представляю, как Юрец сейчас на говно исходит! Кто он без своей лягушки? Обычный мудозвон.
– Знакомься, Лена! Это милое земноводное зовут Зюзя.
– Лягушка что ли?
– Жаба, причем не простая, а волшебная. Сейчас увидишь. Давай Зюзю, Валера!
– Зачем? – камрад отступил на шаг.
– Как зачем? Оленям надо дать полизать!
– Я сам.
Валера шагнул к измученным животным, достал жабу, ладонями прикрывая от холодного ветра. Все столпились вокруг.
– Егорыч, не дыми, ей не нравится, – прошипел друган.
– Ишь, чо! Не нравицца, хех! – проворчал дед, нехотя топча валенком чадящий окурок.
Олень фыркнул, обнюхивая амфибию, топнул копытом.
– Не будет лизать, – разочарованно произнес я.
– Тихо, – цыкнул Валера. – Давай, глупая скотина, тебе надо восстановить силы. Я не хочу полсотни кэмэ тащить на себе оружие и снарягу!
Словно услыхав его бубнеж, рогатый высунул длинный язык, осторожно лизнул пытающуюся вырваться Зюзю. А потом еще и еще раз.
– Эй! Этому уже хватит! Дай другому, – подсказал я.
Второй зверь, тоже разнюхав ништяк, быстро заработал языком.
– Должно сработать, – кивнул Валера, пряча жабу. – Я видел, как Юрик лизал перед битвой и что потом вытворял.
– Так лизни сам, раз такой уставший, – предложил я.
– Да чото я очкую, Санек. Сперва на животных эксперимент проведем.
– Им, походу, уже все пох. – Я вытащил револьвер.
В эту секунду олени разом взревели, копыта замолотили снег.
– Стойте, окаянные! – Егорыча отбросило в сторону.
Упряжь рванула со скоростью египетской колесницы и полетела в ночную даль.
– Мой Вепрь! – закричал Валера. – Там остался мой Вепрь!!! Убей их, Санек!
И ломанулся, забыв про усталость, вслед затихающему звону бубенцов.
– Нееет! – завизжала Лена.
Встал на одно колено в классическую позу стрелка. Сайгу не стал снимать со спины. Попаду из револьвера. Чертов Валера! Говорил же ему, всегда держать оружие при себе. Так нет, блин, тяжело ему, видите ли! А теперь скачет на линии огня, заслоняя сбесившихся парнокопытных, которые уже почти не видны во тьме.
– Черт!
Я убрал револьвер. Помог подняться Егорычу. Валере надо брать пример с него. Дед не расставался с мосинкой, даже гуляя по большой и малой нужде. Очень жаль было патронов, которые уехали в санях. Пригодились бы для моих калашей. Ну да ладно, есть же Сайга.
Лена смотрела на меня полными слез глазами.
– Там столько вкусняшек было, хотела тебя порадовать дома…
– Ладно, проехали. – Я взял у деда новую самокрутку.
– И что теперь делать? – спросила она.
– Что-что… пойдем потихонечку. Может, оленей попустит скоро. Или сани перевернутся.
– Ох, опять итить! – прокряхтел Егорыч.
– А ты разве не хочешь свое бухло вернуть? – удивился я.
– Итишкин корень! А дед-то и забыл про флягу!
Через миг он со скоростью метеора исчез во тьме. Девушка взялась за мой мощный локоть, и мы не спеша отправились следом.