Схрон. Глава 66

Да, мы сбежали из проклятого города, выскользнули из хищных лап пендосов. Жаль, конечно, что их осталось еще так много… но вести войну на уничтожение не входит в мои планы. Мы спаслись, живы и не ранены. Не стоит, наверно, искушать затейницу-судьбу. В принципе, здесь можно поставить смачную точку в этом затянувшемся повествовании. Но не раньше, чем вернемся в Схрон.

Первым делом залягу в горячую ванну с бутылочкой Туборга. И вместе с Леной, конечно. Пусть потрет мочалкой мою крепкую мускулистую спину. Потом сварганим офигительный ужин в честь возвращения. В такой вечер я даже готов забыть об экономии продуктов. И вся ночь будет наша. Без надоевшего айтишника и бешеного лесного ветерана.

– Долго нам еще идти? – в десятый раз спросила Лена.

– Немножко осталось, – ответил я с ноткой оптимизма. – Часов через десять придем.

– Блин, ты пятнадцать минут назад говорил то же самое!

– Ну, значит девять часов, сорок пять минут, примерно, – не стал спорить.

– А когда рассвет?

– Через месяц по моим расчетам.

– В смысле?

– Сейчас ведь полярная ночь, ты что, забыла, дорогая?

Помолчав несколько минут, спросила:

– Может, нам где-то переночевать?

– Блин, жалко время тратить. И ты уверена, что переживешь зимнюю ночевку?

– Ну, ясен фиг, что не на улице. Давай какой-нибудь домик найдем или гостиницу…

– Гостиницу? Пять звезд еще, поди?

– Опять издеваешься! Я уже все ноги стерла в этих новых сапогах! Ну, Саша…

– Ладно, ченить придумаю.

Не стал уж говорить, что пока идем по укатанной дороге, это кайф. Хоть и опасно, можно встретить врагов. А вот дальше придется тащиться по пояс в нехоженых снегах.

– Ай!

Ленкин крик заставил меня вздрогнуть и выхватить револьвер.

– Что такое, дорогая?

– Запнулась об эту фигню!

Я наклонился, мое лицо под полярной маской расплылось в улыбке. Цинк с патронами! Семерочка! Видать, выпали из саней.

– Ништяк, Ленусик! Смотри под ноги внимательней и остальное барахло отыщем. И вкусняшки, которые ты прикупила для меня.

– Если их не съели еще твои чокнутые приятели!

Я мысленно сосчитал до пяти, чтобы унять свою ярость. Умеет, блин, обнадежить моя вторая половинка.

– Держи, – протянул ей ящик с патронами.

– Зачем? Ой, какой тяжелый…

– Понесешь.

– А ты?

– А я буду обеспечивать безопасность. Нашу безопасность, любимая. Кругом дикий лес. Посмотри. Вполне возможно, что кто-то недобрый смотрят на нас из этой голодной темноты…

– Мне итак было страшно! Зачем ты еще больше напугал?

– Чтобы ты не расслаблялась. И не голоси так на всю округу.

Хвала северным духам, подействовало! Последние полчаса мы идем в сказочной тишине. Только снежок скрипит под ногами. Наконец, мне стало жаль девушку, забрал ящик. А то еще свалится от усталости, совсем ведь запыхалась. Из-под расстегнутой шубы валит пар, шапочка набекрень.

– А как же опасность? – громко прошептала Лена.

– Держи Сайгу!

Я закинул цинк на плечо и, весело насвистывая, двинулся дальше.

Вскоре попалась баночка. Зеленый, мать его, горошек, прочитал я надпись. Ух ты, салатик «оливье» решила приготовить моя ненаглядная. Сунул ништяк в карман. Метров через сто, как старый дружище, отыскался рюкзак. Вот это вообще зашибись! Отряхнул от снега. Даже НАЗ и термос тут как тут. Что еще нужно суровому выживальщику на бескрайнем Севере? Я запихал цинк в рюкзак, который накинул на свои могучие плечи. Забрал у Ленки карабин.

Эх, найти бы остальное добро… теперь глядел под ноги более внимательно. За изгибом дороги я увидел свет. Слева в глубине леса мелькают багровые всполохи. Тут же припал к земле. Кто там? Свои или чужие? Велев девушке замереть и не двигаться, я метнулся вперед, словно изголодавшийся хищник. Крутяк, хоть Ленка заценит меня в деле.

Старался не шуршать и не задевать сухие ветки, двигаясь в глухом снегу, как уж по утренней росе. Тяжесть верной Сайги вселяла уверенность в быстрой расправе над чужаками. Что ж, моя паранойя никуда не делась, хорошо. Без нее было б не так интересно выживать в этом жестоком мире.

Но вся моя скрытность не пригодилась. Это друзья. Я услыхал кашляющий смех Егорыча и слегка заплетающийся голос Валеры, который рассказывал что-то про веб-сайты и программирование. Вот гады! Устроили привал без моего приказа. Хотя, кто я такой, чтобы им указывать? Командиром меня никто не назначал. Я с шумом выпрыгнул из кустов и приблизился к огню. Старый рубил сучья и аккуратно укладывал в большую кучу, айтишник расположился на бревнышке, нога на ногу. В руке моя термокружка. В центре композиции аппетитно скворчащая над огнем туша оленя.

– О, Санек, чего так долго? – заулыбался Валера. – А где Лена, ик?

– Не понял, у нас что тут, пикник с шашлыками? – хмуро спросил я. – Ваш костер с дороги видно!

– Ты не серчай, но отдых тоже нужон! – молвил дед, прикладываясь к фляге.

– А тебе не лишко будет, Егорыч?

– Так это же для сугреву…

Действительно, чего это я начальника врубаю? Глухая ночь, тайга. Вот здесь и переночуем. Присев рядом с камрадом я расслабил наконец-то свои натруженные спортивные ноги.

– Лена!!! – прокричал я. – Иди сюда, все нормально!

– Держи, Санек, штрафную, – блаженно улыбаясь, Валера передал кружку.

Я хлебнул от души, огненная жидкость пробежала по пищеводу, взбадривая нутро.

– Ништяк… ох… есть закусить?

– Конечно, вот печенюшки. Тоже на дороге валялось.

– Все хоть собрали? – спросил, закидывая в пасть пару штук.

– Не сумлевайся! – хмыкнул дед. – И потроны и едьбу…

– И мой Вепрь! – передернув затвором, похвастался Валера.

– Да я уж вижу…

– Блин! Вы все-таки убили оленюшку!

Я помог Лене спуститься в костровую яму, укоризненно глядя на Егорыча.

– Так энто самое… – лесничий отвернулся. – Подох зверь… ну, я, шоб добру не пропадать, из упряжи ево вжить – и на вертел!

– А где сани и где второй олень? – спросил я.

Старик развел руками:

– То я не ведаю, убег, поди… кто ж знат, што на уме у зверя дикого?

Лена уселась рядом и закрыла варежками лицо.

– Не реви, – успокоил я. – Ты же не думала, что рогатый будет жить вечно?

– Я не реву! Дым в глаза лезет. Блин, щас вся шуба провоняет, – вздохнула девушка и принялась вытряхивать снег из сапожек.

– Главное, следи, чтобы искрами не прожгло, – усмехнулся я, протягивая напиток. – Глотни-ка чайку и сходи, нарви лапника. Здесь переночуем.

Лена поднесла кружку, понюхала, носик сморщился. Но, надо отдать должное, все выпила. Вернув посуду недоумевающему Валере, натянула обувь и отправилась ломать ветки. Молодец, подумал я, хозяйственная, хоть и стонет постоянно.

Егорыч покрутил вертел, чтобы другая бочина тоже пропекалась, наплескал еще по чуть-чуть из фляги. Я достал нож и отрезал более-менее поджаристый кусок. Ну, что ж, можно и расслабиться. Мы принялись неспешно беседовать обо всяких пустяках. Вскоре Лена, натаскав огромную кучу лапника, присоединилась к нам.

Мы болтали и смеялись, забыв о проблемах и ужасах войны. Здесь, в сердце северного леса, казалось, будто мы – последние люди на планете. Даже моя паранойя отступила смущенно вглубь разума. И это едва не стоило нам жизни…